Одиноков Рашид Карибуллович. Ефрейтор, наводчик-оператор БМП мотоманевренной группы погранвойск В/ч 2066, 48-й пограничный отряд, 3-я мотоманевренная группа (г. Пяндж, Таджикистан)

Одиноков Рашид Карибуллович. Ефрейтор, наводчик-оператор БМП мотоманевренной группы погранвойск В/ч 2066, 48-й пограничный отряд, 3-я мотоманевренная группа (г. Пяндж, Таджикистан)

28.05.1965 – 09.02.1985
В предгорьях Памира

    Долгие годы на информацию об участии пограничников в той политой кровью наших парней и слезами матерей войне было наложено политическое табу. Зеленых фуражек как бы и не было на противоположной стороне Амударьи. Практически же все время, пока велись боевые действия в Афганистане, пограничники выполняли поставленные задачи по прикрытию южных рубежей страны. Была создана так называемая буферная зона вдоль советско-афганской границы глубиной до 150 километров. Практически в каждом центре северных провинций Афганистана находились оперативные и маневренные группы пограничных войск общей численностью около семнадцати тысяч человек.
    Ничего этого, конечно, не знал, да и не мог знать Рашид Одиноков – простой сельский парнишка из села Кутеевка Белинского района. Окончив в 1982 году Кутеевскую среднюю школу, он пошел работать в колхоз имени Н. Крупской. Параллельно сумел закончить водительские курсы, но толком порулить так и не успел: 29 мая 1983 года его призвали в армию. Вместе с ним на сборном пункте областного военкомата были собраны сотни призывников: всем им предстояло служить в пограничных войсках. Потом новобранцев погрузили в специальный пассажирский поезд и повезли куда-то на юго-восток. Поезд сделал остановку в Саратове, где в команду добавили еще несколько десятков человек, но подавляющее большинство из полутысячи будущих пограничников составляли пензенцы.

    Семь дней поезд двигался навстречу солнцу, воочию показывая молодым ребятам, сколь велика и разнообразна по виду и природе их страна – Советский Союз. В пути многие перезнакомились и подружились, среди них Рашид Одиноков и Николай Зарубин из Пензы. То, что их везут служить в погранвойска, многих успокаивало: на войну будем смотреть из-за речки. Наше дело, мол, границу сторожить да контрабандистов ловить.
    Наконец их привезли на станцию Каахка. Там, недалеко от поселка городского типа (в 110 километрах от Ашхабада), находился учебный центр погранвойск, где новобранцы сначала месяц проходили курс молодого бойца, а потом их начали разделять на группы и учить воинским специальностям. Когда стали набирать команду трактористов, многие удивлялись:
– Зачем?
– Будете КСП (контрольно-следовую полосу) пахать и бороновать, – с лукавой улыбкой поясняли новобранцам инструкторы. – Не жизнь, а малина начнется: катайся себе на тракторе от заставы до заставы взад-вперед!
    Желающие, конечно, нашлись: среди сельских ребят было уже немало таких, кто успел поработать в совхозе или колхозе на тракторах.
    Потом скомплектовали три учебных взвода операторов-наводчиков и механиков-водителей БМП, а также «химиков» – специалистов по химзащите. Всех их отвезли в Ашхабад. В пригороде столицы Туркмении в 1-м военном городке располагалась общеармейская «учебка». Там Рашида с Николаем выучили соответственно на оператора-наводчика и механика-водителя БМП.
    В конце ноября личному составу всех трех взводов выдали вещмешки, «парадку», прочее обмундирование, посадили на поезд и повезли вдоль границы. На каждой станции, где поблизости находился погранотряд, с поезда, попрощавшись со своими товарищами, сходили по два-три пограничника.
    Так трое пензенцев – Рашид Одиноков, Николай Зарубин и Сергей Фомин – попали в 48-й Пянджский погранотряд. Он базировался возле Пянджа – поселка городского типа, расположившегося на берегу одноименной реки.
    К тому времени на территории Афганистана уже действовали штатные мотоманевренные группы, базировавшиеся на постоянных опорных, базовых точках. На одну из них – Архаджу и доставили вертолетом новобранцев из Пензы.

    Архаджа находилась возле реки Кокча, недалеко от моста, построенного англичанами за несколько лет до ввода ОКСВ в Афганистан. После строителей остался небольшой жилищно-вспомогательный комплекс в виде группы кирпичных зданий, построенных замкнутым квадратом, с внутренним двором. За полтора года пограничники своими силами привели в порядок основательно разоренные мародерами помещения, из снарядных деревянных ящиков соорудили вполне приличную мебель. В общем, когда Рашид с товарищами прибыл на точку, она уже выглядела вполне прилично и обустроенно. В зданиях разместились казармы для личного состава, административные и вспомогательные помещения, котельная.
    В отличие от других пограничных точек Архаджу «духи» не обстреливали: в соседнем кишлаке жила семья и другие родственники главаря местных душманов. Командование группы сумело договориться с ним, что пограничники не трогают кишлак, а моджахеды не стреляют по их гарнизону. На минирование дорог и боевые действия в предгорьях эта договоренность, разумеется, не распространялась.
    Численность мотоманевренной группы колебалась от 150 до 300 человек, в зависимости от процесса ротации личного состава. Группа делилась на подразделения: БМП, БТР, минометчики, хозвзвод, саперы, связисты и т. д.
    Одиноков с Зарубиным попали в разные экипажи БМП. Получилось так, что в одном дембельском экипаже во время подрыва на мине погиб механик-водитель, и вместо него туда взяли Николая. Одиноков вместе с Фоминым и сержантом Рожновым (он был родом из Свердловска), все с одного призыва, были в экипаже другой БМП. Правда, машину им выделили старенькую: движок барахлил, аккумулятор не тянул, техника заводилась с буксира и могла заглохнуть в любой момент. Поэтому экипаж долгое время не выпускали на боевые операции, предпочитали оставлять на точке для ее прикрытия.
    – Каким он парнем был? – Николай Зарубин задумался. – Да нормальным: доброжелательный, веселый, никогда не обижался на прозвища и подначки. А еще он здорово в шашки играл, первое место в соревнованиях по заставе занимал!
    Тем не менее новобранцам долго засиживаться в Архадже не дали: 3 декабря они прибыли на точку, а уже 17-го приняли участие в первой боевой операции. Только Николай был за рычагами БМП, а Рашид и другие ребята выполняли роль десантников-автоматчиков. Целью операции был небольшой кишлак в 25 километрах от Архаджи. Дорога туда шла вдоль речки Кокчи, берега которой поросли небольшими деревьями, внешне напоминавшими иву.
    За километр до кишлака дорога оказалась перерезана выкопанной канавой в метр шириной и глубиной. БМП, БТР и трехосные грузовики спокойно преодолели препятствие, а вот «ЗИЛ-130» с прожекторной установкой в кузове застрял. Погранцы и до этого недоумевали: зачем командиры потащили с собой эту штуку. Да, прожектор мощный, луч бил на пять километров. Но он к месту на самой точке, а не в походе в дневное время! Чертыхаясь, стали вызволять «бандуру». Пока цепляли трос, пока вытаскивали, «духи» сообразили, что за гости к ним пожаловали, и приготовились к встрече.
    Колонна двинулась дальше, огибая и блокируя кишлак на берегу неширокой, метров пятнадцать, но бурной речки.
    – Я вел первую БМП, а следом двигалась та, в которой находился Рашид, – вспоминает Николай Зарубин. – Когда колонна делала поворот, я в правый триплекс видел их машину. И в этот момент – взрыв прямо под ними. Помню, сердце бухнуло: подрыв? Неужели мина взорвалась?! Когда колонна остановилась, я выскочил из люка и побежал к ним. Смотрю, ребята стоят, курят:
– Что у вас там случилось? На мину попали?
    Да нет, по нам из-за дувала «дух» из гранатомета стрельнул! Только промахнулся: граната попала в глину возле гусеницы!
    Рассказывают с улыбкой, а я гляжу: у них пальцы дрожат, еле сигареты удерживают...
    Так началась боевая служба сержанта Одинокова в мотоманевренной группе погранвойск по защите подступов к рубежам Советского Союза от бандитских групп. И нес он ее исправно и добросовестно, не прятался за чужие спины и не падал духом в сложных ситуациях.
    Однажды Одинокова снова взяли на боевую операцию, но уже как десантника. Вместе с ним на броне сидели еще четверо афганских солдат – сарбозов. Сначала Рашид сидел наверху, опустив ноги в десантный люк. Перед въездом в кишлак спустился в десантное отделение, а его место занял один из сарбозов, не захотевший прятаться. И через минуту пуля снайпера попала ему в голову – сразила его наповал. На обратном пути после операции БМП наскочила на мину, и от взрыва погибли три остальных сарбоза, а Рашид остался цел и невредим! Смерть словно решила поиграть с ним в прятки...
    22 февраля 1985 года на очередную боевую операцию на этот раз взяли БМП Одинокова вместе с экипажем, а БМП Зарубина оставили на точке.
    – На заставе по этому поводу даже скандал был, – вспоминает Николай. – Ребята, особенно водители, ворчали: зачем они Фому (он был механиком) берут?! С ним только всю операцию будем мучиться! У него то движок глохнет, то еще что-то ломается, придется за собой на буксире всю дорогу таскать! Честно говоря, я до сих пор не могу понять, почему зам. по боевой взял их на ту операцию?
    ...Колонна шла по грунтовке в сторону большого кишлака, где, по данным разведки, находился крупный отряд моджахедов. Первыми ехали два колесных БТР-70, за ними БМП Одинокова. На повороте их уже поджидала контактная мина, ориентированная как раз на гусеничные машины. Колесные БТРы проходили поворот по дуге, выворачивая колеса. А вот гусеничная БМП делала этот маневр рывками, и в какой-то момент ее стальные траки замкнули электрические контакты двух взрывателей.
    – Взрыв был очень большой силы, – вспоминает Николай Зарубин. – БМП отбросило метра на два, сорвало бронелист с двигателя. Механика прижало сиденьем, и он сгорел. Рашиду выбило глаз и оторвало пятку. Когда его вытащили из горевшей машины, он был еще жив, но умер уже в вертолете по дороге в госпиталь. Командир экипажа Рожнов внешне казался целым – ни единой царапины. Но в момент взрыва он сделал вдох, и получил ожег легких. Три недели промучился в госпитале и умер...
    Смерть все же не пощадила Рашида Одинокова – хорошего парня, который после службы мог бы сделать много добрых дел для людей, создать счастливую семью и вырастить прекрасных детей, но не довелось...
    За мужество и отвагу, проявленные в боевых операциях, сержант Р. Одиноков был посмертно награжден орденом Красной Звезды. Похоронен в селе Кутеевка Белинского района.

Возврат к списку



Пензенский региональный общественный благотворительный фонд поддержки социальных и гражданских инициатив