Гусак Андрей Викторович. Рядовой, огнеметчик В/ч пп 53400, автомобильный батальон снабжения (г. Кундуз)

Гусак Андрей Викторович. Рядовой, огнеметчик В/ч пп 53400, автомобильный батальон снабжения (г. Кундуз)

07.11.1964 – 23.06.1985
Отважный огнеметчик

    Когда провожали в армию, его мать говорила другим матерям: «Не плачьте, не на войну ведь провожаем!» Знать бы ей, что из всех ребят, которые отправлялись на призывной пункт в тот день, только ее Андрейке, Андрею Гусаку, доведется воевать!
    – У меня даже предчувствия не было, – вспоминала она впоследствии. – И страха за сына не испытывала. Потому что знала: справится со всяким делом, выполнит любое задание. Старательный он был...
    Был... Как страшно слышать это слово из уст матери! Первые десять лет своей жизни Андрей Гусак прожил в Волгоградской области. Рос на природе, среди лугов и полей, садов и озер. Любил рисовать. Когда переехали в Пензенскую область, в Мокшан, долго скучал под друзьям, бабушке, своей первой школе...
    Но беззаботное детство кончилось – началось отрочество. Уже тогда отчетливо проявились главные черты характера Андрея: старательность, сдержанность, рассудительность. Вместе с братом Сергеем много помогал отцу. После окончания 8 класса Мокшанской средней школы №1 Андрей поступил в Мокшанский совхоз-техникум и в 1984 году успешно его закончил, получив специальность техника-механика. Каждые каникулы старался помочь семье. В последнее свое лето сел на комбайн и работал на жатве так, что совхозное начальство иным опытным комбайнерам его в пример ставило.
    – Как-то раз ждали, ждали – нет его! – вспоминает мама, Надежда Ивановна. – Уже за полночь поехал отец на мотоцикле в поле. А там уже никого нет, только Андрейкин комбайн работает. «Как я уйду, папа? Осталось-то чуть-чуть. Скошу, тогда и отдохну...»

    26 октября 1984 года Андрея Гусака призвали в Вооруженные силы СССР. А в марте следующего он уже был в Афганистане, в составе автомобильного батальона снабжения, дислоцировавшегося в городе Кундузе. Там же размещались штаб и подразделения обеспечения 201-й мотострелковой дивизии. Задачей автобата была доставка грузов из Хайратона для частей и подразделений дивизии.
    Очень скоро после ввода ограниченного контингента в Афганистан выяснилось, что местная слаборазвитая экономика не в состоянии обеспечить снабжение советских войск. Пришлось практически все грузы доставлять из Союза. Ситуация усугублялась тем, что войска оказались разбросаны на сотни километров, какая-либо подготовленная инфраструктура отсутствовала – нет железных дорог, автомобильная – одна, опоясывающая территорию республики. Плюс тяжелейшие климатические условия. До 95 процентов перевозок осуществлялось автотранспортом, остальное – самолетами и вертолетами. Доставкой грузов занималось около пяти тысяч единиц автомобильной техники, объединенных в 150 автоколонн, каждая из которых выходила в рейс по 4 – 5 раз в месяц. О масштабах транспортировок можно судить по такому факту: только горючего для 40-й армии требовалось около одного миллиона тонн в год. А еще нужно было доставлять продовольствие, боеприпасы, медицинские и гуманитарные грузы военного и гражданского назначения.
    Самым сложным участком считался маршрут Хайратон – Кабул через перевал Саланг, высота которого свыше 3000 метров – около 30 километров вверх по серпантину и спуска вниз. Но и трасса Пули-Хумри – Баглан – Кундуз – Талукан – Файзабад тоже не была подарком для водителей. «Духи» постоянно совершали нападения на колонны и минировали дорогу, вынуждая шурави усиливать боевое сопровождение. Более того, боевые подразделения и расчеты, вводились даже в штат автомобильных рот и батальонов. Так Андрей Гусак стал огнеметчиком в автобате. Ему приходилось принимать участие не только в сопровождениях колонн, но и в боевых операциях по зачистке кишлаков вдоль трассы. Впрочем, об этой «огнеопасной» стороне службы он старался не упоминать в своих письмах домой, ограничиваясь полунамеками.
    «Милый Сережа, ты спрашиваешь, куда и в какую командировку меня направили. Понимаешь, я ведь не могу тебе все написать, да и не все ли равно в какую? Вот в понедельник едем на полигон дней на семь на учения. Будем лазать по горкам, бегать, стрелять...» Это письмо датировано 8 июня 1985 года – до рокового дня оставалось чуть больше недели. «Учебный полигон в горах» на самом деле гремел не учебными выстрелами и взрывами. Пули и осколки убивали и ранили там по-настоящему.

    Но Андрей в своих письмах старался рассказывать совсем о другом. Подробно, даже с юмором, описывал, как в батальоне они отмечали 1 Мая, как побывал в солдатском клубе на сеансе гипнотизера и от души посмеялся над тем, что вытворяли на сцене сослуживцы под воздействием гипноза: один изображал из себя Аллу Пугачеву, другой пытался продать за 800 рублей воображаемую козу. Удивлялся местной жаре и осовремененному средневековому быту афганцев: «Пашут сохой, а слушают японские магнитофоны!» Даже составил список праздников, которые ему предстоит встретить вне дома, в армии, пометив крестиками те, что уже прошли. День Победы оказался последним в его жизни...
    Хотя о боевом применении огнеметов в Афганистане написано не так много, но уже с декабря 1980 года они стали широко использоваться в ходе боевых действий, особенно в горах, при поражении огневых точек и живой силы, расположен ных на многоярусных, сильно укрепленных позициях. Опыт показал, что обученному огнеметчику для поражения огневой точки с расстояния 400 – 600 метров достаточно было одного-двух выстрелов при расчетной норме четыре-пять.
    Убедившись в эффективности этого оружия, командиры с каждым годом применяли его все чаще. Так, в 1984 году было применено 668 огнеметов, с помощью которых удалось разрушить 6 крепостей и 50 пещер, подавить 226 огневых точек, уничтожить 488 мятежников. В 1985 году было применено уже 1423 огнемета, уничтоживших 654 мятежника, подавивших 328 огневых точек и разрушивших 142 укрепления. Однако огнемет плохо приспособлен к использованию в ночных условиях. Он не имеет ночного прицела, в темноте поражение цели достигалось, как правило, с третьего выстрела, когда первыми двумя цель уже была достаточно освещена. Вот таким грозным оружием – реактивным огнеметом (РПО «Шмель») умело владел рядовой Гусак.
 ...В ходе очередных «боевых» в горах удалось блокировать и загнать в пещеры отряд душманов. Они там забаррикадировались и повели ожесточенную стрельбу, не подпуская шурави. Гусак тщательно прицелился и метко накрыл одну из пещер первым же выстрелом. Сгусток огня с шипением влетел в темный зев, и внутри забушевало адское пламя, загасив и заглушив выстрелы и вопли. Из пещеры заклубился багрово-черный дым. Для верности Андрей всадил туда же еще один заряд.
    – Молодец! – похвалил бойца командир мотострелковой роты. – А теперь передвигайся вон за ту горку, там у «духов» еще одна пещера. Засели – не подступишься!
    В сопровождении помощника, переносившего запасные заряды, и двух мотострелков, выделенных ротным для прикрытия, Гусак подхватил огнемет и двинулся по едва заметной тропке, огибающей скальный выступ. Но едва они выбрались за поворот, как попали под пулеметный огонь. Пришлось прятаться за ближайшие камни. Пули злобно стучали по камням вокруг них и с визгом рикошетили в разные стороны.
    Осмотревшись, Андрей заметил, откуда бьет пулемет, прикинул расстояние: можно достать! Осторожно приготовил к стрельбе огнемет и, выждав момент, когда пулеметная очередь ушла в сторону, приподнялся над валуном и выстрелил. Алый заряд воткнулся в скальный карниз и вспух огненным тюльпаном. Пулемет замолчал. Не мешкая, Андрей вскочил и побежал вперед, за ним рванулись остальные. Он не услышал звука автоматной очереди, только что-то горячее сильно ударило несколько раз в грудь, заставив остановиться. Огнеметчик, даже не вскрикнув, молча повалился набок, выронив оружие. Бежавшие следом бойцы подхватили его под руки и оттащили в укрытие...
    Пять дней врачи в госпитале боролись за жизнь молодого солдата, но смерть оказалась сильнее. 23 июня 1985 года Андрея Гусака не стало. Его тело боевые товарищи отвезли на родину и похоронили в поселке Мокшан.

Возврат к списку