Бахтеев Гумяр Фатихович. Рядовой, разведчик В/ч пп 53701, 345-й гвардейский ОПДП (г. Баграм, провинция Парван)

12.07.1965 – 21.01.1985
Мы прикроем

    Гумяр мог стать хорошим механизатором, впоследствии механиком, инженером. В пристанционном поселке Карлыган Лопатинского района помнят до сих пор, как он вдвоем со своим тезкой, таким же вчерашним школьником Гумяром Нуромоматовым перебрал латаный-перелатаный дизель. Восстановил. Правда, работать в поле Гумяру не пришлось – поехал учиться в Кузнецк на зоотехника. Решил пойти по стопам отца. Успешно прошел курс обучения. Перед ним расстилалась большая жизнь, но подошла пора армейской жизни.
    В апреле 1984 года он начал проходить курс молодого бойца в учебном центре десантных войск в Фергане. Несколько месяцев ребят учили пользоваться оружием, ориентироваться на местности, совершать марш-броски с полной выкладкой и рейды по горам. В октябре самолет перебросил молодого десантника в Кабул, а оттуда – вертолетом в Баграм, где дислоцировался 345-й отдельный парашютно-десантный полк. Эта часть участвовала в большинстве крупных операций 40-й армии, а также выполняла отдельные задания командования. Основной зоной действий полка было Панджшерское ущелье, где в селении Анава постоянно дислоцировался его второй батальон. Туда же частенько перебрасывали полковую роту разведки, в которую попал Гумяр Бахтеев.
    «Ты, отец, спрашиваешь, чему научила армия? – писал Гумяр из чужой далекой страны. – Отвечу: многому. Не только воевать, но и как правильно жить, любить жизнь».
    Он искренне любил свою семью, в которой отец и мать, как сам шутил, полный комплект братьев и сестер. С душой возился на подворье и в огороде.
    «...И на чужой земле, – писал Гумяр с фронта, – не перестаем смотреть по телевизору наши передачи и слушать песни о родной земле. Даже во сне хочется попасть в свой родной уголок...» Вот и новый, 1985 год Гумяр встретил в Анаве. После большой войсковой операции весной – летом 1984 года, когда отряды Масуда понесли большие потери в живой силе и вооружении, «Панджшерский Лев» на время затих, зализывая раны. Но уже осенью, ближе к зиме, его отряды небольшими группами стали выползать на коммуникации, обстреливать и нападать на заставы советских и правительственных войск, создавать в горах новые опорные пункты.
    Конечно, зимой воевать с моджахедами намного сложнее, особенно в горных условиях. И хотя река Панджшер зимой не замерзала, ее берега и каменистые долины покрывались глубоким слоем снега. Поэтому разведроту и другие подразделения полка в район операций перебрасывали на вертолетах. После одного из таких рейдов Гумяр написал домой: «Сегодня 17 января, уже Новый год. Встретили мы его хорошо. Сами готовили и торты, и пельмени. Правда, сразу же пришлось отбиваться. Это было в час ночи...» Видимо, «духи» тоже решили по-своему «поздравить» шурави с праздником. Получив ответный «салют», под утро угомонились.
    А через пару дней разведвзвод, в котором служил Гумяр, перебросили «вертушками» на одну из застав полка. Десантники обрадовались свежим лицам, встретили гостеприимно. Командир взвода собирался переночевать на заставе, а под утро, еще затемно, совершить марш-бросок к одной из недавно созданных в пещере опорных точек «духов», что находилась отсюда километрах в десяти...
    Цепочка из двух десятков бойцов в белых маскхалатах была почти неразличима на склоне ущелья. Впереди взвода, метрах в сорока, двигался дозор из бойцов, среди которых был и Гумяр. Периодически командир взвода останавливался, сверяя маршрут движения с картой и компасом. По его прикидкам, опорный пункт уже остался справа, на противоположном склоне горы. Все совпадало: ущелье впереди тоже загибалось вправо, выводя взвод в заданную точку для внезапной атаки.
    И вдруг он увидел, как дозорные остановились и дали условный знак: впереди «духи»! Оказалось, навстречу взводу по этому же склону двигался отряд моджахедов. И было их куда больше, чем разведчиков, – человек под пятьдесят. Как правило, в отрядах такой численности на вооружении были по одному ДШК, миномету и безоткатке, не считая обычных пулеметов и РПГ. Разведчики, конечно, с собой такое тяжелое вооружение не таскали и старались в лобовой бой с крупными отрядами «духов» не вступать, а бить их из засады. Надо было отходить, но... «Духовский» дозор тоже засек десантников. Гумяр и остальные бойцы первыми заняли боевые позиции за ближайшими камнями и открыли огонь на поражение. Несколько «духов» упали на снег, остальные с гортанными криками метнулись за камни. А позади уже разворачивалась в цепь основная группа мятежников.
    Многоголосым эхо ахнуло несколько гранатометов, следом ухнула безоткатка и кашлянул миномет. Затрещали автоматы и пулеметы. Первые разрывы покрыли склон горы, оставляя грязные отметины на белом снегу. К дозорным перебежками добрался один из разведчиков:
– Взводный дал команду отходить!
– Куда? – Гумяр зло махнул рукой в сторону: – Отходите, мы прикроем, а то они сверху всех положат!
– Тогда, и я с вами, – решил разведчик.
– Обалдел?! – Гумяр дал две короткие, прицельные очереди по перебегавшим «духам», потом толкнул бойца в плечо: – Передай: мы их задержим, а потом вас догоним!
    И, прищурившись, снова стал экономно стрелять по противнику. Хоть и три автомата, но и они мешали «духам», злили их командира, видевшего в бинокль, как отходят за поворот ущелья основные силы шурави, которых он уже считал своей добычей и прикидывал, сколько захватит трофейных автоматов и пулеметов. На дерзких десантников перенесли весь огонь отряда моджахедов.
    Совсем близко от Гумяра ухнул разрыв снаряда безоткатки, потом еще один. «Пристрелялись, сволочи!» Пули визжали и свистели над головой, не давая ни высунуться, ни толком прицелиться. И все же Гумяр уловил момент и перекатился на другую позицию. Потом сделал еще один бросок. И тут же залег, срезал очередью бородача, перебегавшего метрах в двадцати справа...
    Снова ухнула безоткатка, и снаряд разорвался на том месте, где секунду назад стрелял автомат Гумяра...
    ...Его последнее письмо уже дома догнало извещение о смерти, присланное военкоматом. Трудно передать словами чувствао родителей в такие минуты, их горе и великую скорбь...
    29 января Гумяра похоронили на сельском погосте. Скромный обелиск и металлическая ограда хранят покой солдата, за мужество и отвагу посмертно награжденного орденом Красной Звезды. Здесь нет запустения. Всегда прибрано, чисто. Карлыганцы уверяют, что именно на этот холмик ложатся весной первые цветы. Как правило, 9 Мая, в День Победы. Раньше всех их привозит московский друг Гумяра – русский парень Алексей...