Новинский Андрей Борисович. Сержант, командир БМП В/ч пп 82869, 149-й гвардейский МСП, 201-я МСД (г. Кундуз)

25.05.1964 – 09.07.1984
Фугас на дороге

    Яркое узбекское солнце ослепительно пылало на пронзительно-синем небе. Его лучи пробивались сквозь плотно сжатые веки, окрашиваясь в розовый, горячий цвет. Сухой, жаркий ветер скреб песчинками по коже. Даже не верилось, что сейчас только апрель 1983 года. Совсем рядом мощно рокотали самолеты, и от этого грохота закладывало уши. Откуда-то издалека пробилась команда:
– Строиться!
    Младший сержант Новинский, привычно сбросив с себя дрему и расслабленность, словно пружина поднялся, встал и занял свое место в строю, на краю аэродрома. По взлетной полосе разгонялся очередной транспортник и, оставляя за собой дымный след не сгоревшего керосина, круто пошел на взлет. Справа стоял недавно севший «АН-12». По спущенной аппарели хвостового грузового люка, громко стуча сапогами по металлу, спускались санитары с носилками, на которых лежали перебинтованные люди, и несли их к двум санитарным машинам.
    Молодые солдаты молча наблюдали за выгрузкой раненых. На их лицах – радуга чувств от любопытства до озабоченности. «А если и меня обратно, вот так?» – мелькнула мысль, от которой неприятно засосало под ложечкой. Справа от него, метрах в пяти, перед строем стояли и разговаривали два офицера – старший их команды и незнакомый загорелый майор в выцветшем от солнца камуфляже. Андрей невольно прислушался и начал различать слова и фразы.
– Сколько их у тебя? – спросил майор.
– Девяносто шесть, – ответил старший и кивнул в сторону самолета. – Ваши?
– Да, все из 149-го, – нахмурился майор и, коротко выругавшись, сплюнул: – «Духи» скучать не дают! Семнадцать «трехсотых» в госпиталь привез. Пятеро ребят с некомплектом конечностей.
– У меня все... пока, – усмехнулся старший и, повернувшись к строю, зычно скомандовал: – Смирно!.. Нале-во-о!.. На посадку в самолет шагом-арш!..
    Через полчаса в голубое небо взлетел самолет, оставляя внизу квадратики полей, паутину дорог, зеленые пятна оазисов и большое бело-серое расплывчатое пятно городка под странным названием Кокайды. А еще через полчаса транспортник уже тяжело падал вниз, вызывая приступы тошноты в желудке, подступавшие к самому горлу. А когда шасси самолета, ударившись о жесткое полотно взлетно-посадочной полосы и несколько раз подпрыгнув, покатились, притормаживая, то словно отсекли всю прошлую жизнь младшего сержанта Новинского.
    Там, позади, воспоминания о родных и близких, учеба в школе, работа сборщиком часов в производственном объединении «Заря», сержантская «учебка» с запахом пота и километрами марш-бросков. А впереди... Стихли движки, открылись створки, опустилась аппарель и тут же:
– Выходи строиться!
– Что за город? – успел спросить Андрей солдата аэродромной команды, стоявшего возле аппарели и с любопытством разглядывавшего новое пополнение.
– Мазари-Шариф!
    Не давая толком оглядеться, их уже вели повзводно к двум пузатым большим вертолетам, стоявшим метрах в двухстах слева. Это были транспортные «МИ-6», прозванные за вместимость и внешнюю неуклюжесть в полете «коровами». Сотня новобранцев заполнила их грузовые трюмы, и вскоре «вертушки» с короткого разбега поднялись в небо и на небольшой высоте взяли курс на восток, чтобы через час приземлиться возле города Кундуз, где дислоцировался 146-й полк 201-й мотострелковой дивизии...
    ...Палатки, сборные модули, штабные вагончики, а также бронетехника и автомашины располагались на довольно просторном каменистом плато. На северо-западе раскинулась степь. В эту весеннюю пору она была покрыта сплошным красным ковром цветущих маков, ошеломив своей красотой Андрея. А на юге и востоке тянулась зубчатая гряда гор, среди которой в обрамлении облаков выделялись сахарные пики самых высоких вершин.
    Между плато и горами беспорядочной толпой бугрились сопки, густо покрытые зарослями кустов, уже распустивших свои свежие зеленые листья. В этих зарослях копошились и оттуда стреляли «духи», потомки тех, кого в составе басмаческих банд в 20 – 30-е года вытолкнули за кордон штыки и шашки бойцов Красной армии. С собой басмачи принесли и черную ненависть к советской власти, потому-то именно в этих местах после ввода войск на территорию Афганистана и начались первые обстрелы и нападения на отставшие от колонн автомобили и небольшие подразделения.
    Возле самого Кундуза располагались, собственно говоря, штаб, тыловые и огневые подразделения, а также первый мотострелковый батальон. Второй батальон прикрывал участок трассы до Пули-Хумри, третий – до Файзабада. Первый батальон чаще других использовался непосредственно в боевых операциях или менялся местами с другими батальонами. Именно в него и попал служить младший сержант Новинский, назначенный командиром БМП. Сначала он участвовал в сопровождении автоколонн до Доши, возле которого располагался северный портал туннеля через перевал Саланг. Порой приходилось сопровождать «нитки» по сто «колес». Были и обстрелы, и короткие стычки с мелкими отрядами душманов, но, как говорится, Бог миловал, ни один заряд РПГ в его «броню» не попал.
    Первая боевая операция, в которой участвовал младший сержант Новинский, особого впечатления на него не произвела, хотя накануне вечером долго не мог заснуть, пытаясь представить, что произойдет завтра?
    А назавтра, еще затемно, бронеавтоколонна двинулась по разбитому шоссе в сторону Ташкургана. Дойдя до Даулотобада, батальон развернулся в боевой порядок и с ходу начал окружать кишлак, который раскинулся вдоль реки Саманган у подножия одноименного хребта. По радиосвязи прозвучали новые команды. В рассветных сумерках юркие БМП метнулись от шоссе в сторону гор, отсекая кишлак от хребта. Андрей в триплекс заметил, как вдали показались несколько всадников, бросились было вверх, но повернули и скрылись в кишлаке. Склон горы засветился огоньками автоматных очередей. По броне дробно застучали пули. Андрей скомандовал, БМП остановилась, башнер повернул орудие и начал методично впечатывать красные точки трассирующих снарядов в сторону вспышек. Вскоре они погасли, прекратилось там и всякое шевеление. Пехота, окружив кишлак, начала зачистку...
    ...После этой операции было немало других стычек с «духами» и сопровождений колонн, пропала острота ощущений. Как ни странно, но к угрозе смерти Андрей относился не то чтобы равнодушно, просто он не собирался умирать и старался в бою выстрелить и попасть во врага первым. Очень скоро сержанта Новинского за спокойствие, уверенность в себе и непоказное мужество зауважали и солдаты, и командиры.
    ...В июле 1983 года советское командование по просьбе афганских властей решило провести боевую операцию против отрядов Ахмад-шах Масуда, чтобы выбить его из местечка Калафган, что располагалось в горной местности на полпути в Файзабад. Обычно в этом районе безраздельно хозяйничали его моджахеды.
    Рано утром колонна войск в составе афганских армейских подразделений сил царандоя и 1-го батальона вышла и Талукана и к вечеру добралась до места. Но Калафган был пуст. На следующий день войска произвели зачистку соседних кишлаков, но боевиков и там не обнаружили. Зато на обратном пути, уже на подходе к Талукану, в «зеленке» колонна попала под перекрестный обстрел душманов.
    БМП Новинского вела огонь из всех стволов по изрыгавшим смерть зарослям. От разрывов снарядов и реактивных гранат кустарник словно шевелился, вспухая рыже-черными дымками, озаряясь языками пламени. Когда огненный шар глухо проурчал перед БМП и разорвался на противоположном склоне холма, Андрей невольно отпрянул от триплекса и мысленно отметил: «Мимо!» Механик-водитель дернул первый рычаг управления, одновременно нажав на педаль тормоза. БМП резко вильнула влево, неуклюже клюнув носом.
– Гони вперед! – крикнул Андрей.
    Водитель дал газ, БМП словно прыгнула вперед, и... вторая реактивная граната проскочила позади башни, в бессильной злобе впившись в каменный склон и расшвыряв по сторонам куски гранита и базальта. А башнер уже гвоздил и гвоздил по кустам, откуда вылетела огненная смерть. Стрелки через бойницы щедро сдабривали эти разрывы автоматно-пулеметными очередями. БМП рванулась вперед, поворачивая вправо, собираясь занять свое место в бронеколонне... Сноп чего-то темного, безжалостного ударил снизу и водопадом боли и крика швырнул Андрея в черное небытие...
    Взрыв фугаса пробил днище БМП и оборвал серебряную нить жизни простого и хорошего пензенского парня. Сержант Андрей Новинский за доблесть, мужество и верность воинскому долгу был посмертно награжден орденом Красной Звезды. Его прах захоронен на Новозападном кладбище в Пензе.