Лисовский Дмитрий Евгеньевич. Подполковник, заместитель командира трубопроводной бригады по политчасти В/ч пп 38021, 276-я топливо-проводная бригада (г. Доши, провинция Баглан)

08.01.1945 – 20.12.1984
Тыла здесь не было...

    В книгах о войне в Афганистане среди иллюстраций обязательно есть фотографии «дороги жизни» Харатон – Кабул. Живописен вид «КамАЗов» и «Уралов» на причудливом серпантине горной дороги, зажатой ущельями и склонами каменистых громад Гиндукуша. За каждым выступом скалы чудится засада душманов, поджидающих лакомую добычу – транспортные колонны шурави с грузом и продовольствием. И не каждый читатель сразу обратит внимание на пару невзрачных тонких, извилистых труб на обочине трассы. Но они для войск 40-й армии, да и для Афганистана, значили не меньше, чем грузовики и «наливники». По этим двум ниткам трубопровода перекачивалось топливо (керосин для самолетов, солярка для бронетехники, тракторов и дизельных грузовиков).
    Такие трубопроводы были протянуты по двум направлениям: от Термеза до авиационной базы в Баграме и от Кушки до Шинданда. Как писал в своих мемуарах бывший командующий 40-й армией генерал Б. Громов: «для нас это было значительным подспорьем, потому что перевозить топливо автомобильным транспортом в условиях Афганистана не только трудно, но и чрезвычайно опасно. Охрана трубопровода требовала значительных усилий: некоторые его участки постоянно минировались или подвергались обстрелу. Точное время перекачки топлива держалось в строжайшем секрете. Если же душманам все-таки удавалось это узнать, то они стремились сделать все для того, чтобы не только вывести из строя трубопровод, но и нанести советским войскам значительный ущерб. Иногда в результате массированных обстрелов и диверсий мы теряли более 500 тонн топлива в сутки. В некоторых случаях наши потери оказывались значительно меньшими – 20 – 25 тонн. Это считалось нормальным».
    Есть такое понятие в армейской среде: настоящего тыловика готовит жизнь. Конечно, есть и такое училище, и академия тыла, но хозяйственное чутье, деловую сметку, инициативность и изворотливость не воспитаешь и этому не научишь. Дмитрий Лисовский закончил Высшую политическую академию имени В. И. Ленина. Как известно, в Советской армии место службы для замполитов выбирали не по роду войск, а по усмотрению начальства.
    Дмитрий Евгеньевич родился в г. Никольске Пензенской области, в Вооруженных силах СССР служил с августа 1963 года и прошел через разные части и гарнизоны, прежде чем, уже 38-летним, в октябре 1983 года попал в Афганистан. К этому времени на его погонах с двумя просветами поблескивали подполковничьи звездочки. Его назначили на должность заместителя командира трубопроводной бригады по политчасти. Бригада была сформирована для прокладки, обслуживания и ремонта топливного трубопровода Термез – Баграм. Казалось бы, служба совсем не боевая, но не в условиях Афганистана.
    Впрочем, шел четвертый год войны, и Дмитрию Евгеньевичу было ясно, что служба здесь будет тяжелой. Как оказалось, гораздо более интересной и романтичной, чем тяжелой. Тут было больше самостоятельности. Если в Союзе над тыловиком тяготеют разные обязательные задачи, то в Афгане все только от него самого зависит. Решил с командиром бригады, чем надо в первую очередь заниматься, и работай. В конечном итоге можно было реально увидеть результаты своего труда. Опять же, кроме тебя, никто твою работу не сделает, а уж если ошибся, то сам и исправлять будешь.
    Очень быстро выяснилось, что вывести из строя трубопровод – раз плюнуть. Кувалдой разок хорошенько ударь – вот тебе и дырка! Зачастую «духи» заставляли это делать маленьких ребятишек, выплачивая за каждую пробоину по сто афганей. Но чаще они прибегали к иному способу. Несколько групп мятежников выходили к трубопроводным нитям и подрывали их, устраивая большие пожары. При этом они минировали подступы к пробоинам.
    «Обезопасить переброску топлива было очень сложно, – вспоминал Б. Громов. – Мы не имели возможности через каждый метр вдоль всего трубопровода поставить своих солдат. Можно было, конечно, заминировать прилегающую к ветке местность. Но и это не был выход из положения. К трубопроводу постоянно подходили жители близлежащих кишлаков, в том числе и дети. Мы не могли ставить под угрозу их жизнь. Трубопровод охраняли специальные патрульные подразделения. На особо опасных участках мы выставляли сторожевые заставы. Привлекали для наблюдения за обстановкой вокруг трубопровода и местное население. С жителями кишлаков представители советского военного командования подписывали соответствующие договоры. Афганцы брали на себя обязательство немедленно ставить в известность командиров наших подразделений о готовящихся диверсиях. Мы, со своей стороны, бесплатно выдавали им топливо, а если была возможность, то продукты и медикаменты».
    Но и самим трубопроводчикам приходилось постоянно выезжать на патрулирование и защиту ниток. Подполковник Лисовский не был исключением. За год службы в Афгане он 34 раза выезжал на трассу трубопровода во главе ремонтных групп для ликвидации последствий диверсий мятежников. Четыре раза участвовал в отражении нападения противника.
    В 1984 году бригада получила задание протянуть топливную нитку повышенной производительности на участке Хайратон – Пули-Хумри. Местность здесь не отличалась большой высотой гор – одна-две тысячи метров, но была сильно пересеченной и холмистой, с резкими перепадами рельефа. Замполит фактически взял на себя роль основного организатора работ. Поддерживал солдат и офицеров, помогая словом и личным примером уставшим, подгоняя нерадивых. Задача была выполнена в срок, что позволило заметно увеличить объемы перекачиваемого топлива и ГСМ.
    ...Зимний день 20 декабря 1984 года начался с очередного экстренного сообщения: недалеко от кишлака Сангсулах совершен подрыв трубопровода. Ремонтники на грузовике с запасными трубами, в сопровождении БТР с боевой группой охранения во главе с подполковником Лисовским срочно выехали к месту диверсии.
    Дорога то ужом вилась между сопок, то взбиралась на следующую, а потом резко ныряла вниз. Яростно ревели движки, свистел воздух в приоткрытых люках – машины набирали скорость, чтобы с ходу одолеть следующий подъем. Потом скорость резко упала: на дороге зачастили воронки, некоторые из них были похожи на кратеры – «духи» здесь поработали от души. Тяжелую бронированную машину закачало, как катерок в семибалльный шторм. Механик-водитель, чертыхаясь, яростно крутил «баранку» вправо-влево, объезжая препятствия. Сидевший рядом Лисовский похлопал его по плечу: «Спокойнее! Не дергайся!»
    Уже видны клубы дыма и копоти, рвущиеся к небу – пожар полыхал вовсю. До места диверсии оставалось метров триста. Глухое эхо пулеметной очереди прорвалось сквозь рев дизеля, заставив учащенно забиться сердце. И тут же дробный стук по броне: «Засада!» Солдаты и подполковник выбрались наружу через боковые люки и рассредоточились на дороге, залегли на обочине и открыли ответный огонь. С каким-то хрустом повернулась башня БТРа, и гулко, перекрывая автоматный суматошный треск, застучал крупнокалиберный пулемет.
    Лисовский бил короткими, прицельными очередями по зловещим вспышкам чужих выстрелов. Резкий, тупой удар в грудь. В первый момент даже не понял, что ранен. Прицелившись, дал очередь по перебегавшему душману. И вдруг почувствовал, как стремительно намокает и прилипает к спине и груди майка, словно вспотел. А потом дикая боль...
    Нет, не успевает в такой миг человек, охваченный горячкой боя, вспомнить прошлое: маленький патриархальный Никольск, где родился, и Белоруссию, где осталась семья. Еще по инерции он пытался нажать спусковой курок, но автомат уже выпал из ослабевших рук, а мгла в глазах захлестнула мир...
    Подполковник Дмитрий Евгеньевич Лисовский умер на поле боя от тяжелого ранения. За мужество и отвагу награжден орденом Красной Звезды и Красного Знамени (последним – посмертно). Похоронен в деревне Королев Стан Минского района Минской области.