Фролов Юрий Викторович. Рядовой, водитель В/ч пп 92583 (Хайратон, провинция Балх)
29.10.1963 – 22.04.1983
«А через речку – Советский Союз...»
Так писал он домой в Пензу в феврале 1983 года.
«Здравствуйте, мои дорогие папа, мама и братик Виталий!
Меня перевели в другую часть, около реки Амударьи, а через речку – Советский Союз, так что я, считайте, буду служить в Союзе. Попал сюда по собственному желанию: набирали людей в колонну Термез – Кабул, я написал рапорт и вот здесь. Буду ездить на «КамАЗах». Машины новые, с нуля, мы сами получали их в Термезе.
Погода здесь теплая, в Кабуле было намного холоднее...»
Юрий задумался, вспоминая.
В Кабул, сразу из «учебки», они прилетели в июне 1982-го. Тогда в столице Афгана жара стояла, но под палящим солнцем быть недолго довелось. У молодого грамотного бойца был прекрасный почерк, и это во многом определило службу новобранца: еще в «учебке» его назначили писарем, а здесь, в Кабуле, – кладовщиком на оружейном складе. Учет в таком деле должен быть строгим, записи в журналах – аккуратными, и все это как нельзя лучше подходило для рядового Юрия Фролова. Горожанин, красивый ясноглазый парень, он и в школе отличался усидчивостью, тетрадки с его великолепным почерком учителя приводили в пример, и наверняка мог бы продолжить учебу в каком-нибудь техникуме или вузе, но с детства не искал он легких путей. «Прежде чем учиться, надо потрудиться», – сказал Юрий и пошел на завод «Электроприбор», стал слесарем-сборщиком. Попутно закончил водительские курсы.
Весной 1982-го юношу призвали в ряды Вооруженных сил. В праздничный день 1 Мая он вместе с другими новобранцами принял присягу, и сразу же вслед за этим – добровольное решение выполнить свой интернациональный долг в ДРА.
Знал молодой солдат, что это не просто армейская служба в отдаленном гарнизоне? Конечно, знал. К тому времени уже первые «афганцы» вернулись на родину – кто-то живой, а кто-то и нет. Те, кому повезло, рассказывали о засадах, обстрелах, коварстве душманов... Мог Юрий отказаться от предложения? Конечно, мог. Не все же «срочники» тех лет служили в Афганистане. Но те, кто служил, по праву составляли элиту армии, поскольку сделать шаг вперед в минуту принятия ответственного решения мог только отважный солдат, а качество это – самое ценное для бойца. Недаром в годы Великой Отечественной войны солдатская медаль «За отвагу» была ордену под стать.
Сам Юрий трусость презирал и рассказывал в письме об одном из сослуживцев, комиссованных по болезни: «Ему не в армию надо было идти, а сидеть дома и никуда не высовываться. Через год приеду и сам все скажу ему в глаза...» Увы, не получилось.
Потому-то и подал рапорт рядовой Фролов: надоело ему сидеть на «теплой» должности кладовщика, хотелось в рейс. Ведь он водитель, черт возьми!
«В новой части жизнь еще лучше, чем была, меньше начальства, – пишет Юрий домой в феврале 1983 года. – Получил машину, в следующий рейс обязательно пойду: 500 километров до Кабула и обратно... А как у вас дела, здоровье, что нового? Сколько еще домов сзади нашего построили?»
В начале восьмидесятых улица Бородина в Арбекове, где жила семья Фроловых, была еще окраиной города, кругом возводились новые многоэтажки, и Юрий помнил об этом, мечтал увидеть родной город, вложить частицу своего труда в дело его процветания.
«Чуть больше года осталось, – пишет он в письме. – Год – это так мало! Пролетит, и не заметишь».
Еще через месяц, 16 марта 1983-го, он отправил на родину свое очередное послание:
«Я жив, здоров, чего и вам от всей души желаю. Пишу из Кабула, завтра утром опять уходим к себе в Хайратон, приезжали за летним обмундированием. Допишу это письмо и начну готовиться к рейсу... Уже днем жара, но не очень сильная. А скоро будет год моей службы...»
Наступил апрель – благодатный на родине, но по-летнему знойный в долинах Афганистана. Лишь высоко в горах царит прохлада, а на самых крутых вершинах лежат вечные белоснежные «папахи».
В двадцатых числах апреля по маршруту Термез – Кабул шла большая колонна грузовиков. «Возили в основном мирные грузы, – вспоминают сослуживцы Юрия Фролова. – Но у него была особая машина – с зенитной установкой в кузове. Поэтому Юрий шел впереди колонны, вел головной автомобиль».
Об этом он, кстати, никогда не писал в своих письмах. И не только потому, что военная тайна. Мог бы и намекнуть на свою особую роль. Но не стал этого делать, чтобы лишний раз не расстраивать мать. Одно дело, когда она думает, что ты водишь простой «КамАЗ», и совсем другое – что ты идешь первым, с грозным оружием за спиной, что ты несешь ответственность за всю колонну.
А где ответственность, там и повышенная опасность. Вот что пишет в книге «Пламя Афгана» боевой генерал Александр Ляховский о тактике моджахедов по нападению на автоколонны советских войск:
«Основные силы засады располагались вдоль дороги группами по 3 – 4 человека на расстоянии 3 – 5 метров друг от друга и 25 – 40 метров группа от группы. На флангах размещались РПГ, пулеметы и снайперы, на высотах – крупнокалиберные пулеметы... Для остановки колонны применялся подрыв головных машин управляемыми зарядами. Для борьбы с бронированной техникой, находящейся в составе колонн, – крупнокалиберные пулеметы и гранатометы...»
Как видим, первый удар наносился по самому опасному для моджахедов транспорту. В этом отношении «КамАЗ» с зенитной установкой представлял для врага серьезную угрозу. «Зушки», как любовно называли бойцы скорострельные ЗУ, обладали широким сектором ведения огня, современной оптикой прицела, а в сочетании с мощным автомобилем еще и высокой маневренностью. Это делало их незаменимыми в боях с душманами, особенно в горной местности. По существу, весь Афганистан горный.
...Колонна вошла в ущелье, когда под колесами головной машины, которую вел Юрий Фролов, раздался мощный взрыв. Оглушенный водитель попытался вытащить из кабины раненого командира установки, сидевшего справа, но в это время вблизи разорвалась граната, и острая боль пронзила тело бойца...
«Юрий Викторович Фролов, 1963 года рождения, русский. В составе сопровождения колонны 22.04.1983 года вел головной автомобиль с зенитной установкой. Из засады противник обстрелял колонну и подбил его автомобиль. Осколками гранаты Фролов получил смертельное ранение. Награжден орденом Красной Звезды (посмертно). Похоронен на Новозападном кладбище Пензы».
Каждый год в конце апреля на могиле Юрия появляются свежие букеты цветов, распускаются тюльпаны, посаженные с осени. Приходят постаревшие родители, возмужавший брат, друзья детства – многие уже с сединой в волосах. И только он смотрит на них с фотографии памятника все такой же молодой, красивый, с есенинскими кудрями на голове.
Войны еще и тем нелепы и страшны, что уносят порой самых лучших из нас.
«А через речку – Советский Союз...»
Так писал он домой в Пензу в феврале 1983 года.
«Здравствуйте, мои дорогие папа, мама и братик Виталий!
Меня перевели в другую часть, около реки Амударьи, а через речку – Советский Союз, так что я, считайте, буду служить в Союзе. Попал сюда по собственному желанию: набирали людей в колонну Термез – Кабул, я написал рапорт и вот здесь. Буду ездить на «КамАЗах». Машины новые, с нуля, мы сами получали их в Термезе.
Погода здесь теплая, в Кабуле было намного холоднее...»
Юрий задумался, вспоминая.
В Кабул, сразу из «учебки», они прилетели в июне 1982-го. Тогда в столице Афгана жара стояла, но под палящим солнцем быть недолго довелось. У молодого грамотного бойца был прекрасный почерк, и это во многом определило службу новобранца: еще в «учебке» его назначили писарем, а здесь, в Кабуле, – кладовщиком на оружейном складе. Учет в таком деле должен быть строгим, записи в журналах – аккуратными, и все это как нельзя лучше подходило для рядового Юрия Фролова. Горожанин, красивый ясноглазый парень, он и в школе отличался усидчивостью, тетрадки с его великолепным почерком учителя приводили в пример, и наверняка мог бы продолжить учебу в каком-нибудь техникуме или вузе, но с детства не искал он легких путей. «Прежде чем учиться, надо потрудиться», – сказал Юрий и пошел на завод «Электроприбор», стал слесарем-сборщиком. Попутно закончил водительские курсы.
Весной 1982-го юношу призвали в ряды Вооруженных сил. В праздничный день 1 Мая он вместе с другими новобранцами принял присягу, и сразу же вслед за этим – добровольное решение выполнить свой интернациональный долг в ДРА.
Знал молодой солдат, что это не просто армейская служба в отдаленном гарнизоне? Конечно, знал. К тому времени уже первые «афганцы» вернулись на родину – кто-то живой, а кто-то и нет. Те, кому повезло, рассказывали о засадах, обстрелах, коварстве душманов... Мог Юрий отказаться от предложения? Конечно, мог. Не все же «срочники» тех лет служили в Афганистане. Но те, кто служил, по праву составляли элиту армии, поскольку сделать шаг вперед в минуту принятия ответственного решения мог только отважный солдат, а качество это – самое ценное для бойца. Недаром в годы Великой Отечественной войны солдатская медаль «За отвагу» была ордену под стать.
 |
Сам Юрий трусость презирал и рассказывал в письме об одном из сослуживцев, комиссованных по болезни: «Ему не в армию надо было идти, а сидеть дома и никуда не высовываться. Через год приеду и сам все скажу ему в глаза...» Увы, не получилось.
Потому-то и подал рапорт рядовой Фролов: надоело ему сидеть на «теплой» должности кладовщика, хотелось в рейс. Ведь он водитель, черт возьми!
«В новой части жизнь еще лучше, чем была, меньше начальства, – пишет Юрий домой в феврале 1983 года. – Получил машину, в следующий рейс обязательно пойду: 500 километров до Кабула и обратно... А как у вас дела, здоровье, что нового? Сколько еще домов сзади нашего построили?»
В начале восьмидесятых улица Бородина в Арбекове, где жила семья Фроловых, была еще окраиной города, кругом возводились новые многоэтажки, и Юрий помнил об этом, мечтал увидеть родной город, вложить частицу своего труда в дело его процветания.
«Чуть больше года осталось, – пишет он в письме. – Год – это так мало! Пролетит, и не заметишь».
Еще через месяц, 16 марта 1983-го, он отправил на родину свое очередное послание:
«Я жив, здоров, чего и вам от всей души желаю. Пишу из Кабула, завтра утром опять уходим к себе в Хайратон, приезжали за летним обмундированием. Допишу это письмо и начну готовиться к рейсу... Уже днем жара, но не очень сильная. А скоро будет год моей службы...»
Наступил апрель – благодатный на родине, но по-летнему знойный в долинах Афганистана. Лишь высоко в горах царит прохлада, а на самых крутых вершинах лежат вечные белоснежные «папахи».
В двадцатых числах апреля по маршруту Термез – Кабул шла большая колонна грузовиков. «Возили в основном мирные грузы, – вспоминают сослуживцы Юрия Фролова. – Но у него была особая машина – с зенитной установкой в кузове. Поэтому Юрий шел впереди колонны, вел головной автомобиль».
Об этом он, кстати, никогда не писал в своих письмах. И не только потому, что военная тайна. Мог бы и намекнуть на свою особую роль. Но не стал этого делать, чтобы лишний раз не расстраивать мать. Одно дело, когда она думает, что ты водишь простой «КамАЗ», и совсем другое – что ты идешь первым, с грозным оружием за спиной, что ты несешь ответственность за всю колонну.
А где ответственность, там и повышенная опасность. Вот что пишет в книге «Пламя Афгана» боевой генерал Александр Ляховский о тактике моджахедов по нападению на автоколонны советских войск:
 |
«Основные силы засады располагались вдоль дороги группами по 3 – 4 человека на расстоянии 3 – 5 метров друг от друга и 25 – 40 метров группа от группы. На флангах размещались РПГ, пулеметы и снайперы, на высотах – крупнокалиберные пулеметы... Для остановки колонны применялся подрыв головных машин управляемыми зарядами. Для борьбы с бронированной техникой, находящейся в составе колонн, – крупнокалиберные пулеметы и гранатометы...»
Как видим, первый удар наносился по самому опасному для моджахедов транспорту. В этом отношении «КамАЗ» с зенитной установкой представлял для врага серьезную угрозу. «Зушки», как любовно называли бойцы скорострельные ЗУ, обладали широким сектором ведения огня, современной оптикой прицела, а в сочетании с мощным автомобилем еще и высокой маневренностью. Это делало их незаменимыми в боях с душманами, особенно в горной местности. По существу, весь Афганистан горный.
...Колонна вошла в ущелье, когда под колесами головной машины, которую вел Юрий Фролов, раздался мощный взрыв. Оглушенный водитель попытался вытащить из кабины раненого командира установки, сидевшего справа, но в это время вблизи разорвалась граната, и острая боль пронзила тело бойца...
«Юрий Викторович Фролов, 1963 года рождения, русский. В составе сопровождения колонны 22.04.1983 года вел головной автомобиль с зенитной установкой. Из засады противник обстрелял колонну и подбил его автомобиль. Осколками гранаты Фролов получил смертельное ранение. Награжден орденом Красной Звезды (посмертно). Похоронен на Новозападном кладбище Пензы».
Каждый год в конце апреля на могиле Юрия появляются свежие букеты цветов, распускаются тюльпаны, посаженные с осени. Приходят постаревшие родители, возмужавший брат, друзья детства – многие уже с сединой в волосах. И только он смотрит на них с фотографии памятника все такой же молодой, красивый, с есенинскими кудрями на голове.
Войны еще и тем нелепы и страшны, что уносят порой самых лучших из нас.