Фаюстов Юрий Васильевич. Младший сержант, командир мотострелкового отделения В/ч пп 82869, 149-й гвардейский МСП, 201-я МСД (г. Кундуз)

    Северные провинции Афганистана стали местом дислокации частей и подразделений 201-й мотострелковой дивизии, введенной туда в начале 1980 года для усиления 40-й армии. В городе Кундузе, центре одноименной провинции, разместились штаб и штабные подразделения дивизии, а также 149-й мотострелковый полк. Место полку досталось не очень удачное – песчаное плато. При движении боевая техника постоянно поднимала тучи пыли. Первое время условия жизни были очень сложными. Солдаты жили в палатках по 15 – 20 человек. Особенно трудно стало летом, когда началась жара. Не хватало воды не только умыться, не говоря уже о душе, но даже напиться. Воду брали из пробуренной скважины, на территорию полка ее завозили водовозами. Были очереди, не хватало тары. Качество воды оставляло желать лучшего. В полку свирепствовал гепатит, солдат десятками отправляли в госпиталь в Ташкент. Такова была плата за поспешный, неподготовленный ввод советских войск, без учета природных, климатических и бытовых особенностей страны, большая часть населения которой жила по обычаям средневековья.
    Но постепенно благодаря усилиям и труду личного состава полка быт начал налаживаться. И когда в сентябре 1982 года сюда прибыла команда молодых сержантов – выпускников «учебки» из поселка Мулино Дзержинского района Горьковской области, условия для жизни в военном лагере были более-менее приемлемыми. Среди новоиспеченных младших командиров был и младший сержант Юрий Фаюстов. Его назначили командиром мотострелкового отделения одного из мотострелковых батальонов полка. К тому времени в провинции уже шли активные бои с отрядами душманов. В вечернее и ночное время «духи» регулярно обстреливали посты боевого охранения, наносили ракетные удары по военному лагерю полка. Так что Юрию пришлось уже на ходу не только знакомиться со своими подчиненными и учиться ими командовать, но и осваивать военное дело на практике. Через несколько дней после приезда в часть он принял участие в первой боевой операции – сопровождении небольшой грузовой колонны в Ханабад – там дислоцировалась танковая рота полка. Раньше на окраине города, по дороге в Кундуз, находился только батальон афганских правительственных войск. Ханабад был хороший городок, расположенный в красивом месте, с гидростанцией, прочей инфраструктурой, но за годы войны его сильно разрушили. Долгое время его полностью контролировали силы Ахмад-шаха Масуда. В городе часто проводились совместные операции советских и афганских войск, но как только они уходили, душманы выбивали очередных представителей власти и вновь захватывали город. Наконец, после очередной зачистки по просьбе афганцев там оставили танковую роту.
    Вот для танкистов-то и везла автоколонна боеприпасы, горючее и продовольствие. Операция прошла довольно удачно: то ли «духи» проворонили время выезда заманчивой добычи, то ли еще что, но обошлись без подрывов. Правда, несколько раз попали под обстрел и в ответ тоже стреляли, но, разглядывая в триплекс БМП невысокие, покрытые редкой «зеленкой» горы, Юрий так толком ничего и не рассмотрел. Грохот, стрельба, вспышки выстрелов на склоне. Фаюстов тоже стрелял, даже успевал отдавать какие-то команды, но все получилось как-то сумбурно. Однако, судя по поведению солдат и других сержантов, уже побывавших в таких передрягах, вроде бы все делал правильно.
    Потом были новые сопровождения колонн и боевые операции по зачистке кишлаков, где, по данным разведки, могли находиться «духи». Первые раненые и первые убитые. По вечерам, когда Юрий после отбоя лежал в палатке на кровати и мысленно подводил итоги прошедшего дня, воспоминания о недавнем прошлом прорывались сквозь военные пороховые будни.
    Где-то далеко на севере, за тысячи километров отсюда был его дом, отец с матерью, друзья. Там, в селе Пачелма Пачелмского района прошли его детство и юность. После окончания десятого класса решил осуществить свою детскую мечту – стать шофером, пошел учиться в автошколу ДОСААФ. Получив права, стал работать водителем в своем совхозе «Чкаловский». А через год в конце апреля 1982 года его призвали на действительную военную службу. Вот и вся биография в три строчки, такая же, как у тысяч и тысяч молодых ребят, оказавшихся в составе Ограниченного контингента советских войск в Афганистане...
    Почти четыре месяца успел прослужить в 149-м полку младший сержант Фаюстов, но и эти сто с небольшим дней и ночей вместили в себя столько испытаний и тревог, сколько иному мужчине и за всю жизнь не выпадает. Разве передашь словами свои ощущения после того, как в ходе схватки с бандой душманов в горах пуля снайпера буквально чиркнула возле виска, лишь слегка опалив смертным жаром кожу? А как передать чувства после того, как вытащишь обгорелое тело водителя из кабины подбитого реактивной гранатой и сгоревшего бензовоза? И это отнюдь не экстремальные ситуации, а обычные боевые будни бойцов 149-го полка в мятежном Афганистане.
    20 декабря командир мотострелковой роты старший лейтенант В. Слипченко получил приказ выделить взвод для сопровождения колонны из шестнадцати машин, направлявшейся из Кундуза в один из гарнизонов дивизии. Боевое охранение возглавил сам Слипченко. Его БМП двигалась впереди. БМП Фаюстова замыкала колонну.
    Первую половину пути прошли, как говорится, без приключений. Очередной поворот разбитой подрывами и гусеницами трассы вывел к одному из кишлаков. Едва машины начали втягиваться в улицу, зажатую глиняными дувалами, грохнул взрыв под гусеницами замыкающей бронемашины. Осколками и ударной волной, пробившей днище, тяжело ранило механика-водителя и оператора-наводчика, внутри запахло дымом. Тут же «духи» открыли плотный и прицельный огонь по колонне.
    «Слева!» – крикнул по рации Юра и, оттащив и опустив вниз раненного наводчика, сам сел на его место и открыл яростный огонь по душманам. Две остальные БМП развернулись и двинулись на помощь попавшим в беду товарищам. Как писал потом в письме родителям старший лейтенант Слипченко, еще издали они заметили, что машина Фаюстова неподвижна, находится под прицельным обстрелом противника. Тем не менее ее пулемет продолжал вести почти непрерывный ответный огонь длинными очередями.
    Две БМП разошлись и, прикрывая с двух сторон подбитую машину, яростным огнем из пулеметов и автоматов смогли оттеснить близко подобравшихся душманов. Два бойца через десантный люк выбрались наружу и поползли к поврежденной машине. Они и другие члены экипажей увидели, как из-за дувала вырвался огненный росчерк и яркий шар ударил в башню БМП. Пулемет Фаюстова смолк.
    Когда бойцы через задний десантный люк забрались в поврежденную, уже начавшую гореть бронемашину, они сначала вытащили наружу раненых водителя и оператора, а потом добрались до кресла стрелка и увидели, что Юра мертв: кумулятивная струя попала ему прямо в грудь. Он так и погиб, не выпуская из рук оружия, прикрывая своих раненных товарищей.
    А бой продолжался: разъяренные душманы не хотели упускать «свою добычу». Но мотострелки упорно отбивались, заняв круговую оборону, и еще полтора часа вели бой, пока не подошла подмога...
    «Вот так, как настоящий советский человек провел свои последние минуты жизни Юра, – писал родителям его командир старший лейтенант В. Слипченко. – Большое спасибо вам за воспитание такого сына. Вы можете гордиться им, как гордимся им мы...» Горечь этой потери не проходит для родителей Юры даже спустя двадцать с лишним лет, прошедших со дня его гибели. В этот день они обязательно читают его сохранившееся письмо и думают совсем не о войне, а о тех промелькнувших одним мгновением годах, когда он был жив и здоров и вся жизнь впереди казалась большой и долгой...
    За мужество и отвагу, проявленные в бою, младший сержант Ю. Фаюстов был посмертно награжден орденом Красной Звезды. Похоронен в родном селе Пачелма.