Титов Александр Алексеевич. Прапорщик, начальник продовольственного склада В/ч пп 93981, отдельный автомобильный батальон (г. Шинданд, провинция Герат)
21.04.1955 – 08.03.1982Батяня
Об афганской войне принято судить в основном как о подвиге и трагедии 19-летних парней, вчерашних выпускников, брошенных со школьной скамьи в пекло войны. С юношеским максимализмом и презрением к смерти они шли на затаившиеся во мраке чужих ночей засады и минные поля, высаживались в объятые пламенем кишлаки и поднимались в атаку на душманские окопы.
Но чтобы «дети» могли совершать подвиги, нужны «отцы», которые бы обеспечивали их порыв всем необходимым. Это сейчас прапорщик стал «куском», в былые же времена в русской армии ему наряду с обычным ратным трудом поручались хозяйственные заботы, его называли «старшиной». Потом «старшины» были переименованы в «прапорщики», но в войсках их по-прежнему зачастую звали «батянями» (не «дедами»!): и накормит, и обмундированием обеспечит, и по душам сумеет поговорить – все-таки человек уже с опытом, повидавший жизнь и успевший многое в ней обмозговать. И мало кто задумывался над тем, что большинству из «батянь», попавших в восьмидесятые годы в Афганистан, было самим по 25 – 26 лет...
Именно столько – 26 лет было нашему земляку прапорщику Александру Титову, когда он в июле 1981 года попал «за речку»: из таджикского Термеза в афганский Хайратон. Выросший в простой русской семье, он отличался основательностью, деловитостью и немногословностью. Крестьянская закалка – до службы в армии работал трактористом
в родном совхозе – помогала ему в самых трудных жизненных обстоятельствах. А в Афганистане их было немало и помимо боев, для транспортников – в особенности. Автомобильная техника не выдерживала суровых афганских условий: свирепых песчаных бурь, перепадов температур от плюс 60 в долинах до минус 20 в горах, по которым вились ниточки автомобильных трасс, раздолбанных дорог. Было все: бураны, гололеды и, наоборот, раскисшие в болото грунтовки, песчаные суховеи. Были крутые подъемы и зависающие над горными обрывами колеса, но неизменно выручала простая мужицкая силушка и находчивость. Но и бураны, и трудные горные перевалы моментально превращались в сущую безделицу, когда колонна попадала в бандитскую засаду. Провинция Герат, где выпало служить Александру Титову, была сущим осиным гнездом исламистской оппозиции, и должность командира взвода обеспечения (проще говоря – начальника склада на колесах) была «мирной» только по названию. Реальность же была проста: есть база и есть разбросанные на десятки километров гарнизоны, посты, заставы, на которые надо везти продовольствие, потому что там – те самые 19-летние мальчишки, которым завтра предстоит окунуться в измождение горного похода, в кровь и пот боя и которым должно хватить сил не только победить, но и вернуться домой, потому что там их ждут матери... И это значит, что день за днем прапорщик Титов во главе своей колонны автомобилей-рефрижераторов отправлялся в свой поход – навстречу песчаным бурям и снежным буранам, минам и засадам, навстречу очередям и разрывам гранат. Это была своеобразная игра с судьбой в «орлянку», в которой у судьбы в лице моджахедов было все: новейшее оружие и средства связи, отменное знание местности и право первого удара, донесения лазутчиков и заранее подготовленные рубежи для атак, а на стороне солдата-транспортника – только мужество и преданность долгу. Бесконечно такая игра продолжаться не могла.
8 марта 1982 года был праздничным днем и в 40-й армии – как и полагается быть Восьмому марта для всех советских людей. А какой праздник могут устроить в полевых условиях командиры? Разве только «организовать» что-нибудь вкусненькое к обеду. Душманы знали, что в этот день колонна прапорщика Титова наверняка появится на дорогах – надо только не упустить случая. И они не упустили.
Бой начался привычно – с гранатометных выстрелов по головным и концевым машинам, с пулеметной очереди, прошедшей вдоль колонны. Непривычным было только одно: не раздался сразу же громкий и уверенный голос «батяни» – голос, несущий в себе вместе с четкими и верными командами надежду, веру в то, что и на этот раз обойдется. В первые же минуты перестрелки прапорщик Титов получил множественные ранения осколками разорвавшейся гранаты. То, что ему осталось жить считанные минуты, понял сразу. Но свой «отцовский» долг выполнил до конца.
Превозмогая боль и истекая кровью, сумел организовать оборону. Передавая команды через посыльного, направил ответный огонь, отбросивший атакующих обратно в «зеленку». Дождался, когда подскочившие с ближайшего блокпоста БМП зарокотали автоматическими пушками. И умер.
Накануне он писал письмо своей малолетней дочери – словно забыл, что трехлетний ребенок еще не умеет читать. А может, просто чувствовал, что эти несколько строчек не устареют ни до тех пор, когда маленькая девочка научится читать, ни когда Наташа уже кончит школу, поступит в институт, выйдет замуж – никогда! Потому что сам он уже будет принадлежать вечности. Похоронен прапорщик Александр Алексеевич Титов в городе Каменке Пензенской области. И вечным напоминанием о нем остается орден Красной Звезды, присвоенный ему посмертно.
Но чтобы «дети» могли совершать подвиги, нужны «отцы», которые бы обеспечивали их порыв всем необходимым. Это сейчас прапорщик стал «куском», в былые же времена в русской армии ему наряду с обычным ратным трудом поручались хозяйственные заботы, его называли «старшиной». Потом «старшины» были переименованы в «прапорщики», но в войсках их по-прежнему зачастую звали «батянями» (не «дедами»!): и накормит, и обмундированием обеспечит, и по душам сумеет поговорить – все-таки человек уже с опытом, повидавший жизнь и успевший многое в ней обмозговать. И мало кто задумывался над тем, что большинству из «батянь», попавших в восьмидесятые годы в Афганистан, было самим по 25 – 26 лет...
Именно столько – 26 лет было нашему земляку прапорщику Александру Титову, когда он в июле 1981 года попал «за речку»: из таджикского Термеза в афганский Хайратон. Выросший в простой русской семье, он отличался основательностью, деловитостью и немногословностью. Крестьянская закалка – до службы в армии работал трактористом
 |
8 марта 1982 года был праздничным днем и в 40-й армии – как и полагается быть Восьмому марта для всех советских людей. А какой праздник могут устроить в полевых условиях командиры? Разве только «организовать» что-нибудь вкусненькое к обеду. Душманы знали, что в этот день колонна прапорщика Титова наверняка появится на дорогах – надо только не упустить случая. И они не упустили.
Бой начался привычно – с гранатометных выстрелов по головным и концевым машинам, с пулеметной очереди, прошедшей вдоль колонны. Непривычным было только одно: не раздался сразу же громкий и уверенный голос «батяни» – голос, несущий в себе вместе с четкими и верными командами надежду, веру в то, что и на этот раз обойдется. В первые же минуты перестрелки прапорщик Титов получил множественные ранения осколками разорвавшейся гранаты. То, что ему осталось жить считанные минуты, понял сразу. Но свой «отцовский» долг выполнил до конца.
Превозмогая боль и истекая кровью, сумел организовать оборону. Передавая команды через посыльного, направил ответный огонь, отбросивший атакующих обратно в «зеленку». Дождался, когда подскочившие с ближайшего блокпоста БМП зарокотали автоматическими пушками. И умер.
Накануне он писал письмо своей малолетней дочери – словно забыл, что трехлетний ребенок еще не умеет читать. А может, просто чувствовал, что эти несколько строчек не устареют ни до тех пор, когда маленькая девочка научится читать, ни когда Наташа уже кончит школу, поступит в институт, выйдет замуж – никогда! Потому что сам он уже будет принадлежать вечности. Похоронен прапорщик Александр Алексеевич Титов в городе Каменке Пензенской области. И вечным напоминанием о нем остается орден Красной Звезды, присвоенный ему посмертно.